«Врач должен иметь … два специальных объекта рассмотрения, касающихся болезни, а именно делать добро, не наносить вреда»
Прошло уже больше 20 лет с того момента, как я закончил фармацевтический факультет Сеченовского Университета, но я до сих пор вспоминаю, как когда-то безуспешно пытался поступить на лечфак. Моя мама много лет проработала врачом-терапевтом в районной московской поликлинике, и мне казалось логичным продолжить ее дело. В те времена конкурс на лечебный факультет был тоже высокий, и после недобора баллов на вступительных экзаменах я все же оставил эту идею. Тогда мне казалось, что я недостаточно усерден, чтобы получить диплом врача под клятву Гиппократа. Ведь каждый врач - это достойнейший из людей. По крайне мере, так я думал до недавнего времени…
Мой 77-летний дядя, инвалид II группы, после перенесенного год назад инсульта с правосторонним гемипарезом и слепотой на один глаз, передвигается с трудом, но имеет сохранный интеллект, правильную речь и интерес к жизни.
Месяц тому назад у него на шее появилось опухолевидное образование, которое стало увеличиваться. В начале декабря он обратился в районную поликлинику города Королев, где его тщательно осмотрели хирург, участковый терапевт и заведующая терапевтическим отделением. После проведенных анализов врачи рекомендовали ему консультацию онколога. Записи на декабрь к онкологу не было, но тревожась за состояние больного, заведующая отделением сама связалась с онкодиспансером и записала его на консультацию врача-онколога к 9:00.
Когда дядя с женой приехали к назначенному времени в онкодиспансер ГБУЗ МО «Королевская городская больница, филиал «Юбилейный», на месте была только сотрудница регистратуры, со слов которой «все находились на похоронах и будут только к 12:00». Так как дяде трудно лишний раз садиться в такси, они решили ждать на месте до обозначенного времени. В двенадцать часов больному завели амбулаторную карту, но очень долго не вызывали. Так как дядя провел в положении сидя длительное время (обычно он лежит), то он почувствовал себя плохо. В связи с этим моя тетя три раза пыталась зайти в кабинет врача, объясняя, что мужу плохо и становится хуже, но получала ответ: «Выйдите вон, я Вас к себе не приглашала». А медсестра вторила ей, не пытаясь оказать даже минимальную помощь: «У нас тут все больные». При этом больных в коридоре было совсем немного.
Через некоторое время врач прислала к ним медсестру, которая стала кричать: «Вы самозванцы! Как вы вообще сюда попали?! Кто вас записывал?! Врача надо уважать! И т.п». Тетя объяснила, что их записывала заведующая отделением районной поликлиники и показала бумагу, где рукой заведующей была написана фамилия врача (Алхимова Светлана Викторовна), дата и час приема. После этого, набрав номер районной поликлиники, врач стала громко отчитывать районных врачей (что слышали все больные в коридоре). А больному отдала карту, анализ и велела уезжать «провести обследование по месту жительства и приезжать, когда будет запись в онкодиспансере». За время, пока она тренировала свои голосовые связки, крича на врачей и дядю, которому становилось все хуже и хуже, она могла бы уже осмотреть больного, назначить недостающее обследование и сказать пару успокаивающих слов.
Приехав домой, дядя пожаловался на сильную головную боль, лег и через несколько минут закричал: «Я ничего не вижу!». Давление подскочило до 180/110 (при рабочем 120/80). Тетя вызвала скорую помощь, которая отвезла их в ЦГБ города Королева, врачам которой они искренне благодарны. Дежурный невролог быстро отправил больного на МРТ, по результатам которого был исключен повторный инсульт, и сразу же на скорой направил его в глазное отделение МОНИКИ. Там врач внимательно осмотрел дядю, констатировал окклюзию сосуда, возможно вызванную стрессом, и сделал необходимые инъекции. Через некоторое время он осмотрел его повторно и сказал, что глаз «погиб», причем сделал это корректно, чтобы не слышал сам больной. Это был его единственный видящий глаз. После обезболивания дядю направили на госпитализацию в глазное отделение по месту жительства, где его приняли, сразу же назначили лечение, но тоже сказали, что вряд ли удастся вернуть зрение.
Теперь, находясь на лечении в глазном отделении, дядя теряет время для диагностики и лечения образования на шее. Вся моя семья считает, что дядя ослеп, благодаря «теплому» приему в онкодиспансере. Но врач должен лечить, а не калечить…
Как вы считаете можно ли таких врачей, которые своим хамским отношением могут причинить вред здоровью и других людей, допускать до врачебной практики?
